…Иногда у нее вырастал хвост, и Она тогда, отплевываясь от шерсти, вылизывала его старательно и педантично – распушала шерстинки, придавала форму, объем, наводила лоск. Хвост выступал атрибутом чего-то внутренне значимого, Она не могла не уделить ему должного внимания. С ним Она то ли волчицей становилась, то ли кошкой, сразу даже не разобрать. Хвост бодро вытягивался кверху и требовал действий.
Уловив в себе кошачье, Она неудержимо рвалась из дома. Кошке хотелось свободы и приключений, кошке нужны были новый очаг и новые колени, в которые можно будет уютно ткнуться нежной мордочкой и замурчать довольно – мур-мур-мур…
Кошка презирала остывший корм и затертый до дыр пейзаж. Кошку влекли новизна и тайна. Кошке не требовалось многого – ей нужны были мягкие теплые ладони, осторожно поглаживающие шерстку, дающие пищу и место у огня, и не ждущие в ответ ничего, кроме удовлетворенного взгляда, признательного фыркания и символической мышки, неважно, каким путем добытой.
Кошка вылетала навстречу ветру и зовущим новым запахам – легкая, воздушная, стремительная, гибкая красавица, в глазах – зеленые чертики, на губах – лукавая усмешка, хвост – шикарным опахалом, победным знаменем поднят вверх.
Но тут, откуда ни возьмись, с чего ни понятно просыпалась волчица, а вместе с нею – домашность, преданность, самоотверженность, верность тем, кого уже давно любила, любовь к дому и семье – понятно, что в «семью» входили все те, кого волчица туда сама же и вписала когда-то.
читать дальшеИ сразу испарялась легкость кошачьего шага, исчезали грация и изящество, походка становилась медленной, а шаг – размеренным. Игривое, кокетливое выражение взгляда сменялось внимательной задумчивостью. Мордочка серьезно вытягивалась. Лапы тяжелели, наливаясь силой. Хвост настороженно прижимался к земле. Чужие запахи начинали раздражать чувствительные нервные окончания. Чужие силуэты были не таинственны – скорее, безлики.
Волчица цеплялась когтями за траву, волчица видела глаза тех, кто любил ее и кого любила она, и ей не нужны были ни приключения, ни новшества, ни новое тепло. Сила ее страстей была велика – она не нуждалась в дровишках извне, в подпитке пикантностями и перчинками. Все, что нужно, было заключено в ней. Волчица умела любить всеми глубинами своего верного существа, она дарила себя безоглядно и бескорыстно, она просто не умела по-другому. На это могли отвечать взаимностью, за это могли – благодарить, этим могли пользоваться, этим могли карать – но это было уже не на ее совести, волчица отвечала за себя, и она была такой, какой была – сильной, цельной, неистовой, преданной, страстной и нежной. За любимых она могла отдать все, что угодно, даже жизнь – кто не знает, на что способны волчицы!
Этой вертихвостке-кошке и не снился такой накал чувств, хотя именно кошка относилась к волчице свысока – к толстолапой, неуклюжей, прямолинейной, щетинистой волчице, так серьезно воспринимающей жизнь.
Кошка выгибала спинку и шипела – «хватит, хватит меня останавливать! Ты «этим» дала все, что можно. Они как сорняки буйно разрослись на благодатной почве твоей преданности. Ничего с ними не станется. Оглянись вокруг! Посмотри на себя! Кто погладит твою шерстку? Кто заглянет в твои лунные глаза? «Эти» привыкли, что все за них делаешь ты. От них тебе ничего не добиться. Найди того, что сделает что-нибудь для тебя – пусть всего только раз, пусть мимоходом, но для тебя. Брось ты эту ношу своих привязанностей. Какая скука – видеть одни и те же лица!»
«Я люблю их, - серьезно, как всегда, отвечала волчица. – тебе этого не понять. Я никогда не предам тех, кого уже полюбила. Я каждый день вижу их по-новому. Я каждый день нахожу в них и тайну, и очарование, потому что моя любовь помогает мне открывать все новые и новые грани в их душах. Это куда более увлекательное занятие, чем все твои жадные поиски. Что толку все время прыгать по поверхности волн, никогда не интересуясь тем, что сокрыто в их глубинах? Поверхность волны всегда одна и та же, при всей внешней кажущейся разнообразности. Главное – всегда спрятано внутри. Хорошенько спрятано, надежно. И его невозможно постичь, не открывая своих глубин в ответ, не вкладывая своей силы своей страсти. Новые ладони – жестки. Еда из чужих рук – безвкусна, если не сказать – вредна. Незнакомые глаза – любопытны, но холодны. Все великие открытия и все грандиозные авантюры совершаются во имя любви, а не со скуки и не любопытства ради.»
«Шкуры убиенных тобою мамонтов изъедены молью. Сидючи в своем болоте, великого не откроешь,- усмехалась в усы кошка. – Следуй за мной, и ты увидишь, что значит настоящая жизнь» .
Их борьба проходила с переменным успехом. Побеждала то одна, то другая. Волчица была сильнее, а кошка – хитрее. И, как правило, исход никогда не был известен заранее…
… А иногда у Нее вырастали крылья – не ново, конечно, не у Нее первой, не у Нее последней. Но иногда они вырастали – и нужно было приводить их в порядок, потому что вид у них вначале был не впечатляющим. Помятые, мокрые, жалкие, как у птенца, только что вылупившегося из скорлупы. Ей приходилось отглаживать их, потом подкручивать на толстой профессиональной круговой щетке, потом подкрашивать тушью для волос, потом фиксировать лаком с блестками. Ей приходилось растягивать их на каркасе, потому что иногда они вырастали слишком маленькими, не способными выдержать ее веса. А иногда – приходилось подрезать их, уж слишком они волочились по полу, прямо как помпезный шлейф подвенечного платья.
С крыльями было не так удобно – и сидеть приходилось, сгорбившись, и идти, словно с рюкзаком за плечами. С крыльями Она всегда чувствовала себя немножечко чужой. Немножечко – не отсюда.
В те дни, когда у Нее вырастали крылья, в Ней просыпалась тоска по южным и теплым краям. По черным стремительным сумеркам, по мятному эвкалиптовому аромату, по вытянутым фигуркам кипарисов, по горным склонам, курчавым от зелени, по ярким пятнышкам звезд, падающих прямо в ладони, по воздуху, пропитанному духом моря и свободы.
По крыльям пробегала дрожь, разглаживающая скованные лопатки, и Она отправлялась в далекий путь, не откладывая путешествия в долгий ящик. Раз – распахивается окно. Два – шаг в пропасть. Три – плавное движение крыльев. Четыре – Она летит все выше и выше, между птицами и облаками…